Мамедов Хаджи-Мурад
(03.04.1939)
Український кінорежисер та кінооператор.
Народився в м. Цхінвалі (Грузія) в родині службовців. Закінчив операторський факультет Всесоюзного державного інституту кінематографії (1967).
З 1967 р. працює на Київській студії науково-популярних фільмів, де зняв понад 50 техніко-пропагандистських і навчальних стрічок: «Земля моя, доле моя» (1966), «…І річка Тетерів» (1967), «Поруч з Леніном», «Ленін і шахтарі» (1969), «Пороги» (1971, у співавт., Диплом за кращу операторську роботу IV Всесоюзного кінофестивалю спортивних фільмів, Одеса, 1972).
З 1972 р. — оператор і режисер студії «Укркінохроніка».
Зняв стрічки: «Лети, лелеко, лети до Раски» (1973, Диплом Міжнародного кінофестивалю, Краків, 1975; Диплом IX Міжнародного кінофестивалю, Москва, 1975), «Іду шукати» (1974, у співавт., Приз VI Всесоюзного кінофестивалю телефільмів, Тбілісі, 1975), «Шлях до тунелю» (1975, у співавт, Диплом і Приз «Срібний голуб» XIX Міжнародного кінофестивалю документальних фільмів, Лейпциг, 1976), «Червонозоряна юність» (1975), «Полум'я шостої», «Хліб України. Рік 1977».
Режисер-оператор фільмів: «Дружба, народжена подвигом», «Катюжанські матері» (1976), «Пам'ять про революцію» (1977), «Посміхнися, вовку» (1978), «Ленінградка» (1980), «Заради життя на землі» (1981), «Сини двох народів» (1982), «День за днем», «Місту Рівне 700» (1983), «Бабусю, надіньте ордени», «Жінка з Равенсбрюка» (1984), «Чому йде Сергій Довженко», «Аве Марія», «У неділю рано» (1987, Приз «Золотий дракон», Польща, 1988), «Рана», «Зона» (1988), «Розторгнення договору» (1991), «Хто хоче війни?», «Українці. Ми врятовані» (1992), «Один день» (1993), «Вчора, сьогодні, вічно» (1996), «Оболонь», «Ми любові не бачили — не війна, так горе» (1997), «Вулиця мого життя» (1999, відео), «Більш, ніж кіно… Єжи Кавалерович» (2002), «Как бельїй камень в глубине колодца. Анна Ахматова» (2003, авт. сцен., реж., опер.) та ін.
«Он родился в Осетии, но всю жизнь проработал на Украине. Идеологии в пояс не кланялся, дешевого пафоса сторонился. Снимал кино о войне и о стариках. О мире, сорвавшемся в пропасть, и мире, прочно усевшемся на завалинке...
Война или же тюрьмы и лагеря (как в «Расторжении договора» или в совсем недавней «Улице моей жизни») предстают у Мурата Мамедова неизбежными испытаниями на прочность души и тела. Ради будущего торжества, ради обретения высшего смысла жизни. Пройдя все круги ада, потеряв здоровье, близких и саму веру в разумность происходящего, герои мамедовских фильмов не теряют моральных основ, даже не утрачивают теплых чувств к миру и людям. Они все страстотерпцы, стоики — это в них самое интересное для режиссера.
Что спасает их? Спасает быт, налаженное, прогретое душами и телами близких существование. Старых бабуль («В воскресенье рано...») ничем не удивишь — познали все. Но они вместе, а потому в охотку валят деревья на дрова, обсуждают вопросы текущей политики: «Да брешут они все!» И с чувством поют песню, усевшись вокруг костра. Дед и бабка в «Одном дне» и в одном дворе своем и вовсе не разлей вода. Она заботится о нем, словно о малом ребенке: наблюдать за ними забавно, смешно даже. Эта пара вызывает к жизни почти гоголевские «старосветские» аллюзии и соответствующий романтический пафос: в человеке есть незыблемые тверди, которые не прошибить никаким испытаниям. Один нужен другому, чтобы рядышком обрести защиту от разочарований... И пусть в степи, посреди распутицы, отлетит колесо телеги — не страшно («Мы любви не знали — не война, так горе»). Обязательно возникнет, словно привидение, добрый человек и поможет. Доедет, непременно доедет колесо до больницы и довезет бабку, медленно обдумывающую житье-бытье. Вот так, толчками, быт добирается до бытийного, а в человеке, столь крепко укорененном в обыденном, неожиданно обнаруживаются на наших глазах совсем иные смыслы его жизни и судьбы. Но тоска остается. Ведь столько лишений, жертв во имя грядущего. И вот она — жизнь, которая, кажется, остановилась: примитивный труд («И все, как один»), примитивные вожди и наставники. Кругом разруха, даже родное гнездо нередко превращено в зону, куда начальство в погонах разрешает наведываться раз в год («Зона»). А собственное дитя покалечили на далекой афганской войне («Рана»).
Зачем все это? Зачем сама эта жизнь — раздерганная, рассыпающаяся, бодающаяся свиными начальственными рылами? Но снова и снова собираются мамедовские герои в круг и поют тихую песню про красивую жизнь, которую они высмотрели в снах, которую они вымечтали еще в молодые лета...»
Сергей Тримбач. Новейшая история отечественного кино.
1986-2000. Кино и контекст. Т. II. – СПб, «Сеанс», 2001.