Політ вогняних коней. Інтерв'ю із Ларисою Кадочниковою
03.09.2015
Виповнюється 50 років геніальному фільму Сергія Параджанова «Тіні забутих предків».
Леонід Павлючик, «Труд»
Редкий случай для сегодняшних дней: Украина и Россия готовятся отметить общую для них культурную дату. Напомним, «Тени забытых предков» поставил на Киевской киностудии имени Довженко малоизвестный тогда выпускник московского ВГИКа Сергей Параджанов. Эта красочная, живописная лента, вдохновленная прозой украинского классика Михаила Коцюбинского и основанная на обычаях, поверьях гуцулов, произвела в свое время настоящий фурор во всем мире. За два года она получила порядка 30 призов на международных фестивалях, что было даже увековечено Книгой рекордов Гиннесса.
Несколько лет назад Эмир Кустурица назвал «Тени…» лучшим фильмом за всю историю кино. Обозреватель «Труда» не мог упустить возможность в канун юбилея гениального фильма поговорить с исполнительницей главной роли Ларисой Кадочниковой.
– Лариса Валентиновна, как готовитесь к юбилею?
– Я пришла к нему не с пустыми руками. Поскольку я не только играю в театре, снимаюсь в кино, но и рисую, то создала серию коллажей в стиле Параджанова, в которых использовала его подарки, детали своего кинокостюма, фотографии со съемочной площадки, предметы и утварь той поры. Надеюсь приурочить к юбилею свою небольшую выставку.
Но готовлюсь не только я, это будет праздник для всей Украины. В конце августа начнутся торжества в Ивано-Франковской области, где проходили съемки фильма. А 4 сентября состоится праздничный вечер в кинотеатре «Украина», где 50 лет назад прошла премьера «Теней». В этот же день отреставрированную копию картины покажут в ряде крупных городов страны. А буквально через несколько дней после этого праздника с Киевским театром Русской драмы я уеду на гастроли в Лондон, где сыграю в спектакле «Насмешливое мое счастье» и заодно представлю тамошней публике «Тени», расскажу о съемках фильма и о самом Параджанове. Надеюсь, что и в Москве в Доме кино состоится показ картины. Параджанов учился во ВГИКе, его фильмы – завоевание не только украинского, а всего нашего тогда еще советского кино.
– Как вы, коренная москвичка, попали на студию Довженко?
– Это особая история. После окончания ВГИКа я работала в «Современнике» – лучшем театре той поры. А мой муж, выпускник операторского факультета Юрий Ильенко, как «нацкадр», по распределению уехал на Украину. Мы вынужденно жили порознь, каждый день перезванивались, при каждой возможности старались повидаться. Как-то Юра приехал в Москву, там же оказался Параджанов, который ранее пригласил Ильенко стать оператором «Теней». И они договорились встретиться на Тверской, обговорить планы. А меня Юра взял с собой за компанию.
Как сейчас вижу эту картину: в центре города на черном чемодане сидит странный человек лет сорока. В черном костюме, в черной шляпе, чем-то похожий на Чаплина, разве что без фирменной тросточки. «Это моя жена Лариса», – представляет меня Юра. «Как жена?» – восклицает этот странный человек. – «Это никакая не жена, это Маричка из нашего фильма. Все, не будет проб, я ее утверждаю». С этими словами, не слушая моих возражений про занятость в театре, он вручил мне сценарий фильма. Дома я прочла его, роль мне понравилась. В итоге я была поставлена перед выбором: театр или кино?
– А разве нельзя было совмещать одно с другим?
– Совмещать не получалось, потому что съемки планировались в Карпатах, где нам надо было поочередно снять все четыре времени года. Никакой театр не стал бы терпеть такой график. И я в итоге выбрала «Тени», выбрала мужа, с которым мы наконец-то воссоединились, и выбрала режиссера, о котором раньше ничего не знала. Руководивший «Современником» Олег Ефремов, который тоже не слышал имя Параджанова, узнав о моем решении, пришел в ярость. Он тут же подписал заявление о моем уходе и поставил на мне жирный крест.
– Итак, ваша судьба была решена…
– Бесповоротно. Я оставила родную Москву, оставила в Москве маму, великую актрису Нину Алисову, оставила «Мосфильм», где я уже снялась в фильмах «Василий Суриков», «Мичман Панин» и где едва ли не каждый месяц пробовалась на новые роли, и уехала в Киев, а потом и в Карпаты. После московской круговерти я оказалась на тихой Буковине, среди простых людей. И сама я неделями не снимала с себя народный костюм, в который меня обрядил Параджанов. Местные жители принимали меня за свою и при встречах певуче здоровались. Мы все, в том числе и режиссер, жили в простых деревенских хатах. По вечерам к Параджанову приходило все село. Он все время что-то дарил, менял, сводил и разводил людей, рассказывал смешные истории в лицах. Это был настоящий театр одного актера. И вдобавок бесплатный.
– Вы понимали тогда, что работаете с гением?
– Ни минуты не понимала и не догадывалась. Я ведь была воспитана на традициях психологического театра, а Параджанову нужно было для фильма что-то совсем другое. Ему, скорее, была важна моя походка, изгиб стана, влажный блеск глаз… И все это должно было каким-то образом совпадать с дыханием ветра, раскатами грозы, журчанием струй в реке, мерцанием одинокой звезды в черном небе. Мне такой подход не был близок. Но помогало то, что в детстве я занималась балетом, была пластичной. И я старалась не обмануть ожиданий режиссера.
Тем не менее, когда пришел первый отснятый материал, я была в ужасе, увидев какие-то красивые, но бессмысленные, как мне показалось, картинки. «Я не буду сниматься в этом ландрине, я ухожу», – сказала я Ильенко. Он сполна разделил мои чувства. Мы пришли к Параджанову и в два голоса заявили о своем уходе.
Для Параджанова это был удар, назавтра он отбил телеграмму на студию. Вскоре из Киева прибыли представители дирекции – это же скандал, не говоря про возможные убытки. Нас пробовали мирить, мы продолжали стоять на своем. Вместо меня вызвали из Львова другую актрису, а Юра, пока ему искали замену, продолжал снимать – нужно было выполнять съемочный план. К счастью, вскоре пришел новый материал. Мы с Юрой смотрим – и теряем дар речи от восторга. Разрозненные картинки выстроились в особую, уникальную эстетику. Это было как открытие неведомого нам прежде мира. И мы остались на картине. Параджанов на радостях устроил для всех роскошный ужин. Он вообще был человеком щедрым, широким, мог снять с себя последнюю рубаху. С этого момента наша группа стала одной семьей. Мы сплотились и уже вместе отбивались от худсоветов, поправок. И Параджанов в итоге снял такую картину, которую он видел в своих фантазиях и снах.
– Подозреваю, вы объездили с картиной весь мир…
– Ну, всю Европу точно. В одной только Франции я была больше десяти раз, в Германии побывала раз пятнадцать. Помню очереди на наш фильм, который во Франции назывался «Огненные кони», в кинотеатрах Парижа, помню сидящих на полу людей. Но самой памятной оказалась первая поездка на фестиваль в Мар-дель-Плата, куда мы полетели с исполнителем главной мужской роли, замечательным и незабываемым Иваном Миколайчуком. А Параджанова в Аргентину не выпустили. У него язык был как помело, он как-то шел по коридору студии и вслух сказал: «А мне нужен билет только в одну сторону». Кто-то эту шутливую реплику донес куда надо, и Параджанов стал невыездным.
Жаль, что он не смог пережить вместе с нами триумф. На фестивале фильм был назван гениальным и заслуженно получил несколько наград. Потом мы уже перестали вести счет призам, «Тени» собирали почетные статуэтки по всему миру. Наряду с «Землей» Довженко, это самый титулованный фильм украинского кино. Для Параджанова «Тени» остались непревзойденной вершиной, хотя он впоследствии снял еще несколько шедевров. Я счастлива, что была причастна к гениальному фильму, а затем продолжила съемки в целой обойме выдающихся картин украинского кино, среди которых «Вечер накануне Ивана Купала», «Родник для жаждущих», «Белая птица с черной отметиной», «Комиссары», «Черная курица». При этом я охотно и часто снималась на «Мосфильме» и «Ленфильме». В частности, у Михаила Швейцера, Саввы Кулиша, Родиона Нахапетова. В итоге была удостоена званий народной артистки Украины и народной артистки России. Так что Украина и Россия – две родные для меня и навек любимые страны. Так было, так есть. На том и стою.
Леонід Павлючик, «Труд», 20 серпня 2015 року