«Лагідна» показала норов
29.05.2017
Кінокритик Андрій Плахов, «Коммерсантъ» про «Лагідну» Сергія Лозниці.
Перед премьерой «Кроткой» Сергея Лозницы распространились слухи, что это куда более радикальное кино, а в сравнении с ним «Нелюбовь» Андрея Звягинцева — почти что Эльдар Рязанов. И вот «Кроткая» показана: впечатление сильное и при этом отвергающее любые сравнения за их полной неуместностью.
Фильм Сергея Лозницы — публицистическое высказывание о современной России или, точнее, о постсоветском пространстве, о достоевских безднах, которые разверзлись на этой территории и с роковой неизбежностью заполняются злом. Центром притяжения на этом заколдованном пространстве испокон веков является тюрьма — огромное здание, охраняемое и обслуживаемое безотказной, никогда не дающей сбоев бюрократической машиной. Здание, куда невозможно попасть и откуда нельзя вырваться: в этом имеет полную возможность убедиться Кроткая, главная героиня картины, приехавшая сюда в поисках потерянного в тюремном лабиринте мужа.
Кроткая, скупо, но мощно сыгранная Василиной Маковцевой, проходит все круги кафкианского (или сорокинского) ада, который представляет собой мегапроекцию отечественной флоры и фауны, истории и культуры. Мы встречаем здесь побитых жизнью и готовых бить первого встречного ментов, падших женщин и бандерш, сводниц и сводников, персонажей криминального «малинника» и штатных борцов то ли за права человека, то ли как раз с этими правами. Все они населяют зону, окружающую тюрьму и фактически с ней сливающуюся в единый фантасмагорический образ тотального беспредела.
Амбициозный глобализм этой структуры заставляет Сергея Лозницу резко порвать с хорошо знакомыми ему документальными традициями и пойти по рискованному пути гротеска, проложенному многими великими и менее великими, в том числе и Эльдаром Рязановым в позднем периоде «Старых кляч». Так что предложенное сравнение с «Нелюбовью» поворачивается вспять, а появление Лии Ахеджаковой в образе фальшивой правозащитницы выглядит знаковым, хотя и не вполне справедливым: по сути, актриса играет жестокую пародию на самое себя.
В «Кроткой» собрано много замечательных актеров разных школ — «Коляда-театра», Театра.doc и других: назовем Марину Клещееву, Розу Хайруллину, Бориса Каморзина, Валериу Андриуцэ. Сказать, что из них получился слаженный ансамбль, будет неправдой, и скорее верно то, что режиссер сознательно стремился к эклектике: это особенно заметно в театрализованном, по-брехтовски аранжированном финале. Смотреть это кино трудно, даже мучительно, потому что это не фильм в чистом смысле, а сон о больной стране, которая беспробудно спит и видит себя изнасилованной — и не хочет проснуться, потому что явь еще страшнее ночного кошмара.
«Кроткая» вызвала смешанные реакции, однако не следует путать их с провалом, как поспешили отрапортовать некоторые российские медиа, специализирующиеся на разоблачении «русофобии». На моей каннской памяти много реальных провалов, в данном же случае можно говорить о том, что появился новаторский, спорный по своим художественным решениям фильм, который не может быть сразу всеми принят. Такими были на 50-м Каннском фестивале «Забавные игры» Михаэля Ханеке. Кстати, соотечественники тоже не раз упрекали замечательного режиссера в «австрофобии», во многом подтолкнув его к тому, чтобы перебраться работать во Францию. Сергей Лозница, впрочем, уже давно живет не на экс-территориях СССР, а в Германии, но при этом работает, как большинство международных режиссеров, в системе копродукций. В создании «Кроткой» финансово участвовали кинокомпании Франции, Нидерландов, Литвы, Латвии, Польши, Украины и России.
Андрій Плахов, «Коммерсантъ», 27 травня 2017 року