Канни-2015: Брати Коени як порушники спокою
01.06.2015
Кінокритик Дарія Бадьйор, LB.ua підбиває підсумки 68-го Каннського МКФ і коментує рішення журі з визначення переможців Головного конкурсу, що викликало бурхливу (і часом негативну) реакцію кінопреси.
Нынешние Канны отличаются от, как минимум, трех предыдущих тем, что главный приз достался не тому, на кого делались все ставки. Последние три года каннская публика возносит до небес какой-то из конкурсных фильмов, а потом оказывается, что ему дают “Золотую пальмовую ветвь”. Иногда это оправдано, иногда нет: в случае с тонкой, но быстро стирающейся из памяти “Любовью” Михаэля Ханеке оправдано, в случае с “Жизнью Адель” Абделатифа Кешиша, переоцененной на ровном месте, – соответственно, нет. Джейлану в прошлом году дали “ветку”, очевидно, просто потому, что не могли не дать: по каннской иерархии турецкий режиссер к главной награде Канн давно созрел и вовремя подоспел со своей “Зимней спячкой”.
“Дипан” Жака Одийяра, который большинство объявило самым слабым фильмом одного из самых значимых современных французских режиссеров, между тем, вполне соответствует декларируемой цели Каннского кинофестиваля: открывать или утверждать новые горизонты в кино. Чем обернулось открытие новой чувственности “Жизни Адель”, можно посмотреть в “Любви” Гаспара Ноэ. Как может повлиять на современное кино “Дипан”?
В первую очередь, важно понимать, что новый фильм Одийяра, несмотря на утомившую всех тему тяжелой жизни мигрантов в Европе, не является типичным представителем своего жанра. Одийяр не спекулирует на материале, а выстраивает а) парафраз “Таксиста” Мартина Скорсезе (чем объясняется финал картины, который некоторые критики почему-то приняли за хэппи-энд); б) очень крепкую криминальную драму о том, что жизнь во Франции бывает опаснее военных будней Шри Ланки. И главная особенность “Дипана”: главную роль – по сути, ветерана войны с посттравматическим синдромом, вынужденного зарабатывать на жизнь продажей мигающих флуоресцентным светом мячиков, – сыграл настоящий ветеран войны в Шри Ланке, политический активист и т.д. Не профессиональный актер, который заломил бы миллионные гонорары и хорошо смотрелся бы на фотографиях с красной дорожке, а обычный человек, на котором затертая футболка смотрится органичнее, чем смокинг. Аналогичная ситуация была в 2008 году, когда “Золотую пальмовую ветвь” взял “Класс” Лорана Канте – там главную роль, напомним, сыграл настоящий учитель, автор книги, по которой снята эта картина. В мире, где документальное кино стремительно набирает вес, а игровое раскалывается на кино малых и больших экранов, слияние документалистики и художественного рассказа вновь доказывает свою актуальность.
“Дипан” резко контрастирует с общим, внешним, стилем Каннского кинофестиваля – с его шумными вечеринками, жестким дресс-кодом и отражением вспышек от бриллиантов. Но не будем забывать, что Канны – это прежде всего кинематографическая история. Члены основного жюри не забыли: и хоть по финальной пресс-конференции был заметен раскол внутри жюри (то, что главы жюри имеют решающий голос в определении победителей Канн – распространенный миф, чаще всего имеющий под собой основу, но случается, что и нет), решения, им принятые, вполне вписываются в современную картину кино.
Вторым поводом для возмущения уважаемой публики стала актерская “ветка” для актрис: ее жюри разделило на двоих, отметив Эммануэль Берко из “Моего короля” и Руни Мару из “Кэрол” Тодда Хэйнса. Естественно, после премьеры “Кэрол” Кейт Бланшетт, сыгравшая даму из высшего света, стала единоличной фавориткой в актерской номинации в Каннах. Бланшетт действительно удивительна в этом фильме: ее грация, родом прямиком из “Золотого века” Голливуда, затмевает в “Кэрол” все и примиряет с откровенным нарочитым мелодраматизмом картины. Но Руни Мара, молодая актриса, удивившая всех в “Девушке с татуировкой дракона” Дэвида Финчера, по сути, играет главную роль в “Кэрол”. Именно ее героиня, стеснительная Тереза, проходящая путь от продавщицы игрушек до фотографа в New York Times, преобразовывается на протяжении фильма, тогда как вокруг Кэрол меняются лишь обстоятельства – сама она является давно сформировавшейся личностью.
Конечно, жюри могло бы повторить тот же фокус, что и в 2013 году, отдав “Золотую пальмовую ветвь” фильму о лесбийской любви и становлении личности на ее фоне, да еще и разделив ее между актрисами, но “Кэрол” – это не “Жизнь Адель” (и слава богу), а жюри братьев Коэнов – не жюри Стивена Спилберга (которому, по слухам и вопреки сложившемуся мнению, “Адель” не понравилась). В отличие от Паоло Соррентино, Каннский кинофестиваль два раза в одну и ту же реку не входит.
Другим недостаточно награжденным, по мнению возмущенных киноманов, фаворитом стал “Сын Сола” (или даже Шауля) – дебютная работа венгерского режиссера Ласло Немеша, ставшая настоящей сенсацией на Круазетт в этом году. Стоит, впрочем, отметить, что на первый пресс-показ, проходивший вечером в зале Дебюсси (куда сложно попасть, не простояв, как минимум, полтора часа в очереди), заметного ажиотажа не наблюдалось.
Не скроем: мы тоже отчасти ставили на “Сына Сола” – если не “Золотую пальмовую ветвь”, то приз за режиссуру или гран-при ему просто обязаны были дать. И дали: радикальный по форме и немного странный по содержанию дебют ученика Белы Тарра получил второй (на минуточку) по значимости приз Каннского кинофестиваля: гран при. Странно, впрочем, что Немеш не получил “Золотую камеру” за лучший дебют в Каннах – этот приз вручает другое жюри и технически фильм может одновременно получить и его, и награду в основном конкурсе. Но, видимо, кто-то посчитал, что два приза – это слишком много для дебютанта (как и в прошлом году, когда обладателю трех призов “Недели критики”, “Племени” Мирослава Слабошпицкого не досталась “Золотая камера”).
Награды для французских актеров тоже не кажутся такими неочевидными, какими их пытаются представить: Эммануэль Берко блестяще сыграла в “Моем короле” – разговорной драме о специфике семейной жизни, в которой эта жизнь рифмуется в со сломанной ногой, а Венсан Линдон заработал свою “ветку” бесстрастным, но при этом полным достоинства главным героем социальной драмы “Законы рынка” Стефана Бризе.
Без приза не остался и “Лобстер” – недооцененный многими зрителями (но не нами) фильм грека Йоргоса Лантимоса о возможности любви в тоталитарных условиях. Примечательно, что российские коллеги смотрят фильм несколько иначе: один наш знакомый критик сетовал на уравнение Лантимосом власти и оппозиции – мол, они у него одинаково плохи и жестоки, что в российских реалиях, естественно, кажется неприемлемым.
В целом кажется, что конкурсная программа в этом году была заметно слабее – взять хотя бы оценки в ежедневном фестивальном издании журнала Screen. За предыдущие три года ни один фильм в сводной журналистской таблице не получал среднего балла ниже единицы. А в этом году таких фильмов аж два: мелодраматичное “Море деревьев” Гаса ван Сента и неудачный хипстерский эксперимент “Маргарита и Жульен”.
Вдохновляющим выглядит и решение в конкурсе “Особый взгляд”: здесь жюри под предводительством Изабеллы Росселлини отдало главную награду трогательному исландскому фильму “Бараны” про отношения между двумя пожилыми братьями.
Как бы то ни было 68-й Каннский кинофестиваль оставил после себя несколько заметных следов. Будем надеяться, что на 69-м фестивале в числе таких ярких воспоминаний окажутся и украинские фильмы.
И напоследок – список фильмов Каннского кинофестиваля, которые LB.ua рекомендует к просмотру. Ловите в украинском прокате, а также на больших и не очень кинофестивалях.
“Наемница” Дени Вильнева – триллер о вездесущности зла, особенно в сфере борьбы с наркотрафиком. В главных ролях: Эмили Блант, Бенисио Дель Торо и Джош Бролин. Пока ждем этот фильм (скорее всего, дождемся в прокате), можно посмотреть две более ранние картины Вильнева – “Водоворот” и “Политех”, а также близкие по теме и духу “Старикам здесь не место” братьев Коэн, “Советника” Ридли Скотта и “Траффик” Стивена Содерберга.
“Лобстер” Йоргоса Лантимоса – однозначный фаворит Канн для тех, кто любит абсурдистские антиутопии и эксперименты с языком. В главных ролях: Колин Фаррелл, Рейчел Уайс, Джон Си Райли, Бен Уишоу, Леа Сейду и Оливия Колман. Кроме того, “Лобстер” – это все-таки кино про любовь. Пока он не вышел, ознакомьтесь с двумя предыдущими, греческими, работами Лантимоса – “Клыком” и “Альпами”.
“Бараны” Гримура Хаконарсона – трогательная драма о братьях, подойдет для любителей скандинавского кино. Мы ждем этот фильм, прежде всего, во внеконкурсной программе “Скандинавская панорама” на “Молодости” в октябре этого года. Критики сравнивают “Баранов” с другим исландским фильмом, вписывающим человеческую драму в окружающую природу, “О лошадях и людях” Бенедикта Эрлингссона.
“Кэрол” Тодда Хэйнса – первый вероятный фигурант следующего “оскаровского сезона” и вообще очень хорошо сделанная мелодрама о 50-х годах. Отличие от предыдущего фильма Хэйнса, действие которого происходило в ту же эпоху, состоит в том, что “Кэрол” – не стилизация, а “Вдали от рая” – это игра в 50-е. Когда Хэйнс снимал “Кэрол”, он вдохновлялся разными фильмами, каждый из которых интересно посмотреть: “Короткая встреча” Дэвида Лина (1945), “Место под солнцем” Джорджа Стивенса с Монтгомери Клифтом (1951) и даже “Шугарлендский экспресс” Стивена Спилберга с Голди Хоун (1974).
“Сын Сола” Ласло Немеша – сенсация (впрочем, предсказуемая) этого Каннского кинофестиваля, нетривиальное кино о Холокосте, которое вполне может войти в какие-нибудь учебники. Нашим соотечественникам на заметку: бюджет "Сына Сола", снятого за 30 дней на 35мм пленку, составляет 1,5 млн евро. Это чуть меньше, чем бюджет "Поводыря" и "ТойХтоПройшовКрізьВогонь" (по старому курсу). Почувствуйте, что называется, разницу. Поскольку Немеш – ученик Белы Тарра, великого венгерского режиссера, ушедшего на пенсию несколько лет назад, в связи с его дебютом стоит посмотреть фильмы Тарра. В частности, "Туринскую лошадь", последний фильм мастера, и "Человек из Лондона", на съемках которого ассистировал Немеш.
На фото – режисер Жак Одіар із “Золотою пальмою”.
Дарія Бадьйор, LB.ua, 26 травня 2015 року